памяти Саши Романычева (АСФАЛЬТА)
|
|
|
|
памяти Саши Романычева (АСФАЛЬТА) |
|
|||
           | |
|
А началось его отупение в лета его небольшие, отроческие - в двенадцать годков отроду. Обернулась вдруг его летняя скука желанием обучиться исполнению на гитаре. А там - вот те на: Как за три дня выучил он несколько благолепных созвучий, так и насочинял он первую свою быль. Назвал ее "Конец света". И пошло-поехало одурение его. Через месяц у него уже было шесть песен. Но гитару отроку пришлось отдать, и остался он без гитары. И так прошло два года. На самом деле эти два года прошли совсем не просто так. В 1994 году отрок познакомился с Битником и Андреем Соловьевым. Так появились друзья. Андрей тоже писал стихи, но тогда еще не сочинял музыку. В этом (т.е. в сочинении музыки) ему помогал АСФАЛЬТ. А вот по части стихов было что-то вроде соревнования: приходит Романычев к Соловьеву и говорит: "А я вчера песню новую написал". Через некоторое время Андрей тоже родит новый текст, для которого АСФАЛЬТ сочиняет мелодию. Песни появлялись как грибы после дождичка, а поскольку все трое слушали КИНО, творения того периода очень похожи на киношные. А еще была любовь. Первая, не первая - я не знаю, да и какая разница. Она жила в Петрозаводске. Вокзалы, поезда, нечастые встречи. "Скорый поезд на север не нравится мне. Не приехала ты на нем" Но лучшие вещи 1994 года посвящены ей - А.Ф. Жил он как все. Ходил в школу №, и тут-то все и началось. Один его одноклассник был ему по душе, и они создали рок-группу. Разумеется, ума от этого у них не прибавилось, а лишь у отрока, о котором ведется сказ. Одноклассником этим был Паша Белый. В гитарке АСФАЛЬТ познакомился со Ржавым, который стал у них ударником. Группа называлась ШАБАШ. Сохранилась даже запись с концерта. Это было уже не похоже на КИНО. Так прошли 1995 и 1996 годы. В 1996 отрок поступил в музучилище в Петрозаводске. А ночью 27 сентября кто-то вызвал скорую на улицу Бумажников в Сегеже, потому что на асфальте лежал мальчик, упавший с 9-го этажа. Он был еще жив. Конец Света. По небу плывут облака, На Земле наступает Конец Света… Моя жизнь не так уж велика, Я никогда не увижу последнего лета. Я пытался уйти от зимы, Но не видел света... Красное Солнце садится в горах. Молится Богу последний монах. Кто-то ложится спать, чтобы завтра Не встать... И я шел вперед, под ноги не смотря, Я ступал босиком по осколкам стекла, И я плакал, смотря на красный закат. По небу... рекой кровь текла... Я пытался помочь, Но наступила ночь... Красное Солнце садится в горах. Молится Богу последний монах. Кто-то ложится спать, чтобы завтра Не встать... 1992 г. Музыкант. Музыкант вышел на сцену. Музыкант спел о братской любви. Музыкант порвал себе еще одну вену, Но руки его не в крови. Музыкант порвал себе еще одну вену, Но руки его не в крови. Музыкант хотел крикнуть: "Люди!", Но крик превратился в стон. Музыкант подумал: "Что же здесь будет, Что же здесь будет потом?" Музыкант подумал: "Что же здесь будет, Что же здесь будет потом?" Музыкант скоро умрет. И родится черный джин. Джин даст всем насладиться проклятьем, Водку даст и героин. Джин даст всем насладиться проклятьем, Водку даст и героин. Пей, гуляй, братва! Пей, кури и колись! Но помни, что ляжешь ты, как ботва, На поле с названием Жизнь... Но помни, что ляжешь ты, как ботва, На поле с названием Жизнь... Эй, лейтенант! Посмотри в свою книгу! Ты многое не записал! А для тех, кто любит дождь, умер идол, Умер тот, кто не стрелял... А для тех, кто любит дождь, умер идол, Умер тот, кто не стрелял... 1994 г. Каждому свое. Над равниною, над широкою Ясный сокол-свет, гордо реючи, Видит зайца белобокого, Что горох ест, да припеваючи. Ясный сокол-свет уж сорвался вниз, Да подумал вдруг думу странную, Над равниною сокол-свет вновь завис И увидел кровь желанную... И представилось свету-соколу: Вот идут два добрых молодца, Вот ползут ползком, сил уж нет у них. Вот сидят и плачут молодцы. Вдруг один из них поднял руку вверх, Засверкала сталь, заблестел клинок, И вошел клинок в грудь товарища, Как в нору змея, как под землю крот. Засмеялся вдруг диким хохотом Тот, кто смерти дал душу новую, И вонзился зубами черными В грудь товарища и пил кровь его… И пил кровь его! И смеялась сталь! Сталь холодная, кровью мечена. И сказала сталь, слово молвила: "Ты не доживешь и до вечера!" Ведь каждому есть свой срок! Каждому есть свой срок! Каждому есть свой срок! Каждому свое! И лежал один добрый молодец Во хмельной степи, во сыром лугу, А второй сидел за большим столом, Кушал с медом хлеб, разливал вино. И поднял он свою чарку медную Со святым питьем, с кровью Господа, Выпил все до дна, охнул с ужасом, Покачнулся и упал замертво... Ведь каждому есть свой срок! Каждому есть свой срок! Каждому есть свой срок! Каждому свое! 1995 г. Ангелы. Люди в консервах вагонов метро Мыслят массово, не веря ни во что, Волей-неволей играя в террор, Взяв пистолеты, накинув пальто. Дети в загонах детских садов Мыслят о смерти своих же отцов, Не веря в Черта, не веря в Бога, Считая, что бесов и ангелов много. Но только ангелы просят пить - Дети плюют им вслед, Но только бесы хотят убить, Дети их учат держать пистолет. Ученые в банках стеклянных домов Делают золото не из свинца, Делают золото из голов Жирных свиней из большого дворца. Где хрестоматия смутных дней? - В ней проклинают нас наши отцы: То, что пред Дьяволом мы мудрецы, То, что пред Богом мы только истцы. Держать пистолет. Держать пистолет. Держать пистолет. Держать пистолет. 1995 г. Иллюзорный свет. Льется свет из глуби небес, Странно-изящный и страшный, как бес, Белая степь - как холодный вздох, И страха нет, и заснул подвох... Серой травой вскинул лес свой взор В дивную ночь, в нежный узор. Птицей закат пролетел и затих... Это любовь, это истинный стих! Словно святые, стоят камыши, Тихо, как призрак, крадется в тиши Белая тень - иллюзорный свет... Кто это? Свят, свят, спаси от бед! Одряхлевший язык говорит слова, Что слышит лишь черт да нечуй-трава, Да Родина-мать, колокольный звон, Да виселица, да пьяницы стон. Белая тень - иллюзорный свет Говорит о том, чего давно уж нет. Что же это? Меч или корона в крови? Но белая тень мне шепчет: "Зови!" И я зову ведьм, я сзываю богов, Я кричу им: "Ко мне! Мой хлеб - ваш кров! Моя водка - ваш стол! Мне слово - вам честь! Наливай, слуга! Дай гостям поесть!" И пьяный черт шепчет мне о любви, И пьяный ангел резвиться в крови, А вокруг травой встал серый лес, Куда скрылась тень, где пропал мой бес... Но вот рассвет рыжим волком бежит, И пьяный черт диким криком кричит, А пьяный ангел вмиг протрезвел И взмахнул крылом, и к себе улетел. Эх, Родина-мать, колокольный звон, Да виселица, да пьяницы стон, Да белая тень - иллюзорный свет, Что в пьяную ночь подарила мне бред, Да рыжий волк, что дал мне рассвет... 1996 г. * * * Ищи, мой ангел, Ищи все выше - Над самой крышей Не будет рая. Тащи до Солнца Меня, чухонца, Подпалишь крылья И станешь пылью. Ко мне в мой пламень Падешь, как камень, Умрешь, как сука, В тяжелых муках. И старый Хийси - Рыбак под морем - Узнает вскоре, Что вслед за Солнцем Ползет мученье - Мое ученье, О том, что в смерти Четыре двери, О том, что в двери Четыре зверя, О том, что в звере Четыре масти, О том, что в масти Любое Солнце Сожжет тем крылья, Кто ищет землю, Где струны Смерти Поют о стенах, Где руки Смерти Дрожат на венах, Покрывшись пылью И ставши былью... 05.07.1996 г. Пока он был живой. Он дошел до черты, сделав лишь один шаг. До черты, за которой то ли свет, то ли мрак. И упал, а может, просто поднялся ввысь. Он любил этот город за ток в проводах. Он любил этот город за свет фонарей. Он любил этот город, как церковь монах, А тебя он любил еще сильней! Пока он был живой, ты любила его... Но сейчас уже поздно, ты прости его Хоть за то, что он даже тебе не сказал: "Прощай!" Пока он был живой, ты хранила его... И сейчас в своем сердце ты хранишь его. И любви своей никому не обещай... Он понял что там, не поняв, что здесь. Ты возьми его фото и на стенку повесь, И смотри на него так, как он смотрел на тебя. Он любил черный цвет, черные очки. Он легко уходил от любой тоски. Он любил свой дом, он любил друзей, А тебя он любил еще сильней... Пока он был живой, ты любила его... Но сейчас уже поздно, ты прости его Хоть за то, что он даже тебе не сказал: "Прощай!" Пока он был живой, ты хранила его... И сейчас в своем сердце ты хранишь его. И любви своей никому не обещай... 1994 г. Музыка звезд. Слушай эту музыку звезд, Выгляни в окно! Видишь эту музыку звезд? Кто-то спит давно, А ты слушай эту музыку звезд... Ну, прижмись ко мне! Мы уйдем в эту музыку звезд, Пусть пока во сне. Слышишь, звезды шепчут: "Люби!", Шепчут для тех, кто любит. Встань! Проснись! Иди! Звезды тебя разбудят, Звезды укажут путь, Звезды споют о вере, И ты не сможешь свернуть. Иди, я в тебя верю! Слушай... 30.11.94 г. * * * Выключи свет - он бьет мне в глаза! Выключи музыку - я устал! Выключи жизнь, закрой образа Гулкой метели, что рвется в подвал! Выключи воздух - умру без стыда! Выключи смерть - буду пьян! Выключи жизнь - она как вода... Время да жизнь, да синий бурьян... Нож на лице, словно призрак во рву, Кровь на плече запеклась на ветру... Я все листки со стихами порву. Выключу взгляд, в порошок изотру... Волны да ветер, на море ладья. Ты иль не ты на скале у костра? Ты мне жена ль, или ты мне сестра? Я ль тебе муж, или брат тебе я? Выключи смех - он утонет в грязи! Кто-то сказал: "От небес до дерьма..." Кто-то пел песни. Ты их принеси. Выключи звуки - цветов кутерьма! Кто-то без смысла что-то сказал, Я ж издавал свой предсмертный стон. Кто-то со смыслом вино разливал, Глупо вздыхая бутылочный звон, Я ж в это время мертвый лежал... 16.07.1995 г. * * * Старый вокзал в маленьком городе Тихо скрипит стуком колес, Мерцаньем огней... Старый вокзал в маленьком городе Весь в тишине, травою зарос. Ты едешь к ней... Белая ночь. Мужик с рюкзаком, Которого ты угощаешь вином В дыму сигарет... Серая гладь озерной воды... Еще вчера ты сидел под окном И в нем погас свет... Еще вчера ты вставал с утра, Смотрел на Солнце, еще вчера Ты верил в себя... А сейчас ночь, кто-то крикнул: "Пора!" И старый вокзал в маленьком городе Позвал тебя... А ты знаешь, она с другим. А ты скажешь: "Нет!", А ты скажешь: "Пусть!" А ты выпьешь вина И сквозь смех почувствуешь грусть. А ты расскажешь все мужику, На грубом его языке. Назовешь ее сукой,а себя дураком. И к горлу подступит ком. А мужик расскажет тебе о своей первой жене, А потом подойдут друзья мужика, И он скажет: "Пока!" А ты сядешь в вагон и пьяный проводник Спросит билет и начнет храпеть. А ты будешь смотреть... 23.07.1995 г. Входи в мой мир Я не знаю, что происходит со мной: Может быть, это влияние белых проводов, Повисших над белой землей в катафоте машин. Я не знаю, что происходит со мной, Может быть, это лай одиноких собак Или скрип сапогов, словно звуки, Смерть, словно цепи оков. Входи в мой мир, и я дам тебе тысячу слов О грязных подъездах старых домов, О святости шлюх пред лицом Сатаны, О сексуальных историях нашей страны. Я не знаю, что я скажу через пять секунд, Когда закрою окно, когда неведомая тоска Свалится на меня через закрытую дверь. Слово - пыль, так не будем бросать в углы Все то, что мы говорим по утрам, Все то, что мы наливаем в стакан, Все то, что мы называем: Мир, что дает нам тысячу слов О грязных подъездах старых домов, О святости шлюх пред лицом Сатаны, О сексуальных историях нашей страны. Я дам тебе тысячу слов… Я дам тебе тысячу слов… Я дам тебе тысячу слов… Я дам тебе тысячу слов… Нач.1996 г |
|
|
|
|
|
|||
©1999 Содержание: А.Дорофей, Оформление: 
|
|
 |
