Ох, морока вечерняя! Страх темноты;
Полумрак мягкой губкой стирает черты.
Одноглазая ночь узким лунным зрачком
Скоро, скоро заглянет в мой маленький дом.

И навалится полночь с извечным: как жить?
Станет внутренний голос дурнотно блажить,
И почувствую, смертной истомой дыша,
Как платочком батистовым рвется душа.

А душа-то, душа - воспаленно-горда;
Ей нет дела, что птицами мчатся года.
Она птицей сама рвется прочь из груди,
Не желая подумать, что ждет впереди.

И сердечко слабо и, наверно, больно,
Веру в радость и свет потеряло давно,
И стучит, и стучит, и сбоит, и дрожит,
Между пальцами время водою бежит.

Но однажды приснится, что бьется душа
Белым голубем в окна, крылами шурша,
И стекло разобьет, и на свет утечет,
А всё то, что до этого было - не в счет…

27.09.96